«Монологи войны» – наш проект в сотрудничестве с 31-й Днепровской бригадой НГУ им. генерал-майора Александра Радиевского. В нем мы раскрываем истинное лицо военнослужащих Национальной гвардии Украины, которые искренне говорят о пережитой, наболевшей, ощутимой и понятной далеко не каждому из нас жизни военной. Сегодня расскажем о военнослужащем Владиславе с позывным «Доссом». Мужчина никогда не держал в руках оружие, но 10 марта 2022 года приступил к гвардейским рядам защиты. В своей истории наш герой расскажет об упорной обороне Рубежного, Харьковщины и села Терны, опыте преодолевать сверхчеловеческие ситуации, возвращение домой и сыновей, для которых их папа самый сильный. Незаменимы и планы на будущее, ключевыми которого является Победа, отдых с семьей в украинском Крыму, а еще много счастья и любви.

Представьтесь , расскажите немного о себе, где родились, где учились?

Родился в городе Днепр. Срочную службу не проходил, так что с военным делом почти ничего смежного не было в повседневной жизни. Высшее образование получил в Приднепровской государственной академии строительства и зодчества. 2 года проработал в патрульной полиции, а последний год работал в водном патруле. На катерах патрулировали реки, искали браконьеров. 10 марта был мобилизован в ряды Национальной гвардии Украины, в воинскую часть 3036. Шел именно в боевое подразделение, не хотел быть в тылу и помогать, а именно решать проблему, которая на нас неожиданно навалилась. Хотя не верил в последнее, что началась война и что на нас могли напасть так дерзко.

Когда стали проходить военную службу? Почему выбрали именно службу в Национальной гвардии Украины?

С товарищами сначала пытались проходить службу в ТРО, но когда пришли, нам сказали, что мест нет. Нас пошли четверо – мой друг, с которым учились в Приднепровской государственной академии строительства и архитектуры, а с двумя другими товарищами мы проходили службу в полиции. Кстати, многие говорят, что полицейские опытные воины и нужно их отправлять на войну, ведь они умеют использовать оружие, однако ничего общего со службой в полиции, и сейчас со службой в армии не имеет вообще. Это разные миры. Потом нас разделили, два моих товарища проходили службу в другом подразделении, а я с другом в одном батальоне, одной роте и отделении, и все «горячие точки» мы прошли вместе. За должностью я стрелок, обычный солдат-пехотинец. Говорят, артиллерия – это боги войны, однако пехота тянет на себе все – спит в лужах, подземных переходах, хадибах, что там даже собаки не живут.

Что вы можете рассказать о защите населенных пунктов? Расскажите немного о том времени: ситуации с которыми сталкивались, поддержку собратьев, прилагающие силы моменты?

«Горячих точек» у нас было три. Апрель – это Рубежное, летом был Харьков, а Терны Луганской области – осенью. На позициях в Рубежном мы удерживали огонь противника на себя, то есть оккупанты знали, что мы там есть и они нас периодически обстреливали сотнями снарядов. Уничтожали город под ноль и гражданские дома и промзону. Это был ужас, однако таким было боевое крещение. Вторая операция была близ Харькова, из нашего подразделения брали не всех, до 15 человек. Там, слава Богу, все прошло не так эффектно как в городе Рубежном, но не зря говорят, что авиация – это самое страшное, что может быть, когда над тобой пролетает вражеский самолет, у тебя возникает такое впечатление, что можно в землю поглотиться, чтобы он на тебя что-то не сбросил. Мы по 10-12 часов сидели в боевых машинах, перемещаясь по позициям, потому что нужно было все делать быстро. Было такое, что мы заходим в Купянск, а нам местные говорят, что орки ушли с этого места 3-4 часа назад, то есть мы только зашли, а они вскочили на ворованные автомобили и давай бежать. В том же Купянске, когда говорили гражданским выходите, мы украинцы, все теперь будет хорошо, местные жители, а нам отвечали, что не выйдут, потому что мы их будем пытать. Все – взрослые, старики, молодые, дети были напуганы. Ты им объясняешь, что черное и белое, а они все равно смотрят на тебя с недоверием. Последней была операция в Луганской области – маленький город Терны. Там было самое жаркое, потому что из 12-ти человек у нас вышло оттуда только 5. Именно в этом городе мы впервые встретили врага лицом к лицу и был такой момент, когда возникла маленькая тактическая пауза между перестрелками, тогда оккупанты кричали из кустов: « Не стреляйте, мы свои, что вы делаете». В ответ наш командир искренним украинским сказал: «Что ты там мне говоришь, я слышу твой матрешицкий акцент». Авиация по нам уже не летала как в Харькове, но часто избивали из пулеметов и другого стрелкового оружия.

Есть ли боевая травма?

В начале зимы я получил травму сустава, много терпел, употреблял обезболивающие пилюли, однако, когда уже пошел к врачу, мне объяснили, если не ограничу физические нагрузки, стану инвалидом, ведь надо будет менять коленный сустав. Именно поэтому в начале этого года сделал операцию и меня перевели в небоевое подразделение.

Есть ли у Вас награды за службу ?

Самая большая награда, что я жив, потому что случаи были очень разные. В трех и пяти метрах взрывались снаряды, и над головой пули пролетали. К счастью, здоров насколько это возможно, и психологически почти не изменился.

Кто был вашей основной поддержкой, когда находились на фронте?

Война раскрывает людей с другой стороны, я был приятно удивлен, когда увидел своего собрата Сашу с другой стороны в новых реалиях. Больше всего меня поддерживало чувство, что я делаю то, что должен. Я сделал все возможное, чтобы ужас, который увидел в Рубежном, Купянске, Изюме – это ужас не дошел до Днепра, что грады не разбирали у нас гражданские кварталы, не разрушенные дома, а люди могут спокойно выпить кофе. Я сознавал, когда шел на фронт – чем смогу, тем помогу. Позитив также спасал, у нас даже такое правило было: стреляет миномет, пулемет или танк, но слава Богу, что не по нам, врагам просто захотелось пострелять и они решили отправить кассету градов, зачем? Это уже другой вопрос. Это страшно, к этому нужно как-то приготовиться и осознавать, что каждый твой необдуманный шаг или необдуманный шаг твоего собрата может повлиять на жизнь других, например, несвоевременно включенный фонарик или незаряженное оружие, лежащее там, где не нужно – это оказывает большое влияние на все. Однако через две недели привыкаешь и к этому, когда ты можешь по звуку понять, где мина, а где снаряд, где упадет – перед или за тобой. У меня просто включался блок, главное – не поддаться панике, потому что она как болезнь, вспыхнет и через несколько дней вокруг такого человека другие могут поддаться панике, что приведет к плохим последствиям. Лично я был спокоен в любом случае. Скажем, мы сидим на третьем этаже, пятый разбирает артиллерия, но что поделаешь, нужно держать сектор. Также меня очень поддерживали сыновья. Старшему Льву 7, а младшему Глебу 6, когда была возможность разговаривать, старший сын говорил: «Я тебе желаю хорошего дня на войне, чтобы не одна пуля, ни один снаряд в тебя не попали». Это очень круто, когда ребенку семь лет, а он такое желает. Собратья оказывали большое влияние. Был такой случай, что не в силах встать и держать наряд, но благодаря боевому духу все удавалось, а он у нас был всегда на высоком уровне. Родные, мать поддерживала, старалась не плакать, но все было слышно. Моя мама Алла родом из Крыма, и я вижу, как она гордится, что я не побоялся и встал на защиту страны. Оставшиеся в гражданской жизни товарищи также поддерживали и благодарили, что защищаем.

Основной посыл от Вас как от военного, почему следует становиться в ряды Национальной гвардии Украины?

Надо идти от обратного, россияне считают, что мы все проходящие службу в Национальной гвардии Украины – плохие националисты. Поэтому лучше лупить их из рядов «нациков», которых они откровенно ненавидят и опасаются.

Какова сейчас Ваша жизнь после пережитого? Как изменились Вы внутрь?

Мои родные говорят, что я очень состарился, но сам этих изменений не замечаю. Такой же веселый и спокойный. Все пережитое на меня не сильно повлияло, но я не могу так сказать за всех.

Главное жизненное правило?

Делай то, что должен делать, потому что если не мы, то кто? Решение проблем с холодным умом помогает как в гражданской жизни, так и на войне.

О чем мечтаете? Может, что-то пообещали сделать себе после того, как наступит победа?
В Крыму не было уже лет 20, поэтому, когда наступит Победа, поеду аж на месяц встречать ее именно туда. С родными наконец-то встречусь, кстати, они нас ждут. Очень часто пишут в сообщениях, когда вы наконец-то придете и нас уволите. Хочется морально и физически отдохнуть от всего пережитого, ощутить шум волн. Убежден, что после Победы будем жить, строить как было и до войны. Все будет хорошо – стопроцентно, потому что мы очень упрямый народ.