11 ноября в мире отмечается День памяти животных-жертв войны (Animal Victims of War). К сожалению, это событие сегодня приобрело еще большую актуальность в связи с войной в Украине. В Украине в результате российской агрессии ежедневно гибнут люди и животные. Причем животные погибают не только от снарядов, мин и пуль, но и от голода и жажды.

Только за полгода после начала полномасштабного российского вторжения в Украину погибли: 42 000 овец, 92 000 крупного рогатого скота, 258 000 свиней и более 5,7 миллиона голов птицы. Общее количество погибших животных на сегодняшний день не сможет подсчитать никто.

Животных, часто рискуя своей жизнью, спасают волонтеры и военные. С одним из таких "спасителей", майором Андреем Шеменевым, о котором в свое время в 128-й бригаде ТРО ходили настоящие легенды, мы пообщались. Андрей служит в другом подразделении, однако дал согласие рассказать, как в первый период войны спасал домашних животных, оставшихся без хозяев в прифронтовой зоне.

Андрей, вы профессиональный военный?

Нет. Я когда-то учился на военной кафедре в институте, но в армии ни дня до начала полномасштабного вторжения не служил и не имел никакого отношения ни к военной сфере, ни к оружию. Я окончил горный институт и у нас там была военная кафедра, где готовили офицеров – танкистов. Но это были 90-е годы, когда все вокруг разрушалось. Поэтому нас тогда не отправляли ни на какое собрание. Мы формально сдали качество экзаменов, приняли присягу – и все. То есть, никакого практического опыта командования у меня не было.

Когда я в конце февраля 2022 года пришел на сборный пункт, где формировалась 128 бригада ТРО, то большинство людей там также не имело никакого военного опыта. Поэтому меня, поскольку хоть и формально, но имел офицерское звание лейтенанта, был назначен командиром взвода.

Но какой опыт руководящей работы у вас был?

Да, до войны я работал в одной организации и под моим управлением было около ста человек. Но управлять в мирное время гражданскими людьми и во время войны – военными, это совсем вещи. В армии совсем другая специфика. Там не все методы гражданской жизни работают. Были разные ситуации, но я справился.

Нас когда формировали, то 95% людей были невоенными. Многие были пожилые Может кто-то из них когда-то и служил в советской армии срочную службу, но это было 30-40 лет назад, но таких было действительно немного. А так, кого только не было на сборном пункте: и авто перекупщики, и бизнесмены, и зарабатывавшие очень большие деньги айтовцы были даже люди с криминальным прошлым, которые пол жизни провели на зоне. Специальные военные, те, кто заканчивали военные училища, у нас были на должностях командира батальона, начальника штаба и выше. А командиры взводов, командиры рот были гражданскими.

Сколько времени было на тренировку и обучение?

Нашу бригаду сформировали в конце февраля, а 5 июня мы уже поехали на передовую. За этот месяц мы всего несколько раз выезжали на полигон, где нам дали пострелять из автомата. Такого, чтобы нас чему-то учили особенному и на что-то специально натаскивали – такого не было. Но у людей была мощная мотивация. Люди готовы были идти на врага с одним автоматом.

И в таких условиях – когда вокруг идет война, когда вокруг все рушится, вы пытались спасать животных. Почему? Большинство людей просто прошли бы мимо этих кошек или собак, а вы – нет.

Наверное, какой-то зов у ​​меня изнутри идет… Мне нравятся животные, нравится с животными общаться… Когда нас впервые отправили на фронт, мы находились в такой местности, где пересекаются границы трех областей: Донецкой, Запорожской и Днепропетровской. Мы вошли в населенный пункт, где вообще не было людей. Когда началось русское наступление, когда начались интенсивные обстрелы, люди бежали как можно быстрее и бросали своих домашних животных. Может, не успели, или не имели возможности их взять с собой. А может, планировали вернуться. Когда мы заехали в этот населенный пункт, у меня был настоящий шок: дома разрушены, нигде нет ни одного человека и по улицам ходят козы, свиньи, коровы… Картинка, как в пост апокалиптическом фильме ужасов. Собакам в этой ситуации легче. Они сбиваются в стаи и как-то вместе выживают. А коров и коз надо доить… Если их не доить, они начинают болеть, у них начинается воспаление, они начинают страдать и могут даже умереть. У нас был даже случай, когда мы увидели беременную козу, как вот-вот должна была рожать. Принимавшие у нее роды выхаживали этих новорожденных козлят.

Животных пытались не только подкармливать, но и вывозить в безопасное место?

Да. Когда была возможность, то договаривались с волонтерами, они приезжали и забирали животных: собак, кошек. Коров вывезти не могли, так сами их доили. Родившихся козлят мы отвезли в соседнее село где еще были люди. Приехали, смотрим возле хат пасутся козы. Подходим к бабушке и просим:

"Возьмите козлят, потому что они у нас без присмотра умрут".

Вы знаете, был один случай, который меня очень поразил. Я даже сейчас спокойно об этом упоминать не могу. Это о верности животных своим хозяевам. В поселке был один разрушенный дом в попавший снаряд. Его хозяева наверняка скрылись, но по каким-то причинам оставили собаку – "кавказца". Мы около полугода стояли в этом населенном пункте и все это время этот пес сидел на пороге разрушенного дома, охранял его и никого не пускал во двор. Мы его кормили. Договаривались с волонтерами, те привозили собачий корм в мешках и от себя что-то добавлять: мясо, колбасу. Он еду брал, но во двор никого не пускал. Дом разрушен, а пес сидит и охраняет его.

Мы когда выходили из того населенного пункта, договаривались с волонтерами, чтобы они его вывезли, но кавказцы – это специфическая порода. Не каждый с ними может справиться. Тем более что у того пса постоянные обстрелы повлияли определенным чинам на его психику. Когда начинался очередной обстрел, он бежал и прятался в угольном сарайчике. А только все утихало, он выходил садился на порог и снова его охранял. Эта картинка собаки, охраняющей разрушенный дом меня очень поразила.

Еще какие-нибудь особые случаи с животными можете вспомнить?

Был еще один очень трогательный случай. Однажды мы попали под обстрел. Мы стояли тогда в 5 километрах от врага и их артиллерия постоянно по нас стреляла. Вылезли после обстрела из укрытия и видим на земле лужу крови. Подумали, что задело кого-то из наших. Начали искать, кто это мог быть, но к счастью все живы, ни у кого даже царапины не было. А уже потом нашли раненую собачку во дворе местного фермера. Когда семья уезжала из этого дома, собака испугалась и скрылась. Они не смогли ее тогда найти и уехали без нее. И вот этой собачке отломок от снаряда прилетел прямо в морду. У него была челюсть сокрушенная, язык разорван и он весь был в крови. Ребята мне говорят, давай его добьем, чтобы он не страдал. Я им отвечаю: "Нет, я попытаюсь его спасти". У нас был парень – парамедик. Он его посмотрел и говорит:

"Рана серьезная, но это "дворняга". Иммунитет у нее должен быть крепким. Если до завтра не сдохнет, то будет жить".

Мы с этим парнем обработали собачку раны. Потом он дал мне какие-то "обезболи", я "проколол" эту собачку и оставил ее отлеживаться. А у этого фермера осталось все хозяйство. У него там утки по табунам ходили по двору и мы им поставили тазик с водой. Сижу ночью и слышу какие-то звуки. Смотрю, а эта собачка ползет к этому тазику и лежа пытается пить воду. И я понял, что тики не зря потратили свое время на него и он выживет.

Выжил?

Да. Мы договорились с волонтерами, и они его вывезли в ветеринарную клинику в Днепр. Там ему сделали несколько сложнейших операций, собирали челюсти, ставили качество пластины и он выжил. Эта собачка несколько месяцев провела в больнице, а потом мы нашли фермера – его хозяина. Он честно плакал, когда узнал, что пес жив, был ранен и его вылечили. Он приехал в Днепр в эту клинику… Там такая встреча была со слезами на глазах… Этот фермер забрал эту собачку и мы потом еще до нее ездили в гости. Мы стали друзьями, общаемся, звоним по телефону друг другу. Кстати, он очень сильно пострадал от войны. У него было большое хозяйство: много земли, склады, разная техника, комбайн – и все это пришлось бросить. Они с женой едва сбежали и сейчас снимают небольшой флигель. Но не падают духом и даже помогают военным. Мы когда были на передовой, то он либо овощей и фруктов нам свежих привезет, либо свежую рыбу. Помню, он звонит по телефону и говорит:

"Я здесь щуку поймал большую. Сейчас вам ее привезу". Я отвечаю: "Да куда ты приедешь, у нас здесь сейчас стреляют". А он: "Да ничего, я быстренько". Мы потом из этой щуки уху сварили.

А как в батальоне относились к такой вашей деятельности по спасению животных: осуждали, подтрунивали, поддерживали?

Конечно, по этому поводу ребята много шутили. Кто-то разделял мои взгляды, кто помогал. Я никого из подчиненных не заставлял, как командир, помогать мне обходиться с животными.

Но нужно понять, что на войне все находятся в стрессовой ситуации и ни для кого не секрет, что некоторые военные снимают стресс с помощью алкоголя. А я для себя нашел такой личный способ психотерапии – общение с животными и уход за ними. Меня это спасало.

Фотографии и видеоматериалы предоставлены пресс-службой 120-й ОБРТРО.